«Зонтик» |《伞》

(Су Тун | 苏童)

一把花雨伞害了小女孩锦红。锦红的姨妈在伞厂工作，她从出口品仓库里捞了几把花雨伞出来，兄弟姐妹一家送一把。送给锦红家的这把伞尤其漂亮，绿色的绸布面上撒着红蘑菇，伞柄是有机玻璃的，里面还嵌着一朵玫瑰，看上去像是水晶嵌了红宝石。雨伞归了锦红，从那天起锦红天天听有线广播里的天气预报。天气预报存心与这个小女孩过不去，说明天天晴，后天天也晴，再后天是多云转晴。锦红气坏了，她冲着广播骂，讨厌讨厌，为什么不下雨？去年我没有伞，你天天下雨，等我有了伞，你偏偏不下了，气死我啦！

Маленькую Цзинь Хун погубил разноцветный зонтик. Ее тетка работала на фабрике и отхватила несколько зонтов со склада готовой продукции, по одному раздарила братьям-сестрам. Тот, что достался семье Цзинь Хун, был краше всех: на зеленом шелке рассыпаны алые грибы, ручка из оргстекла, а внутри нее роза — ни дать ни взять хрусталь с рубинами. Зонтик достался Цзинь Хун, и с того дня она не пропускала ни одного прогноза погоды по радио. Но прогнозы как нарочно гнули свое: завтра ясно, послезавтра опять ясно, а через день переменная облачность. Цзинь Хун сердилась, ругала радиоприемник: «Тьфу, надоел! Почему дождь не идет? В том году у меня не было зонтика, а у тебя что ни день, то дождь! А теперь, когда я с зонтом, ты все дожди зажилил! Ух, я тебя!»

好不容易盼来了雨。那是一个星期天的早晨。屋檐上的雨声一响锦红就冲出去，李文芝在厨房骂女儿，说，死丫头，是短脚雨，下不长的，你急着出去显你的宝。锦红顾不上听母亲的数落，她慌慌张张地把伞打开，听见雨点打在花伞上，啪啪地响了几下，伞面就沉寂了。锦红抬头看了看天色，天气确实像她母亲所说，不像是要好好下雨的样子。锦红很失望，她站在门口，将伞转了一圈，还是没有听见雨的动静，但是下雨前街道上特有的慌乱气氛安慰了锦红。她看见小玉的奶奶抢救晾在外面的被子，不知怎么把三脚杆撞翻了，那老妇人就操着绍兴口音尖叫起来，小玉，快出来收被子了。与此同时，得了肺炎的珠珠正从她父亲的自行车上跳下来，她的头上顶着一只用手帕做的小帽子。珠珠被她父亲拉进家门的时候向锦红这里瞟了一眼。她一定看见了我手里的雨伞。锦红举着伞走到街道中央，向前后左右张望着，她想雨也许会下大的，这么多天不下雨，也该下一场雨了。

И вот кое-как дождалась дождя. Это было утро воскресенья. Едва заслышав стук капель по крыше, Цзинь Хун мигом выскочила на улицу. Ли Вэньчжи из кухни бранила дочь:

— Ну, паршивка! Едва заморосило, и дождя-то толком не будет, а она уже побежала показать всем свое сокровище!

Цзинь Хун было не до матери, она живо раскрыла зонтик, но услышала только, как на него шлепнулось сверху несколько капель, а потом все стихло. Девочка взглянула на небо — да, права мать, не похоже, чтоб пошел настоящий ливень. Огорченная, встала в дверях, покрутила зонтиком, но стука капель так и не дождалась. Правда, та особая суета на улице, что всегда поднимается перед дождем, обнадежила Цзинь Хун. Она увидела, как бабка ее подруги Сяо Юй спешит на улицу спасать одеяла: вот она опрокинула трехногую сушилку и завизжала по-шаосински: «Сяо Юй, ну-ка выходи собирать одеяла!» А вот Чжучжу, больная воспалением легких, соскочила с отцовского велосипеда, на голове у нее шапочка, сделанная из носового платка. Пока отец тащит Чжучжу к дому, она косится на Цзинь Хун. Точно увидела мой зонтик. Подняв зонт, Цзинь Хун вышла на середину улицы, огляделась по сторонам и решила, что дождь еще, может быть, и соберется, ведь столько дней не было ни капли — давно пора.

锦红打着雨伞向小玉家走了几步，夸张的步态像一只开屏的孔雀。有人注意到了锦红的伞，冯明的姐姐倚靠在门边说，锦红，在哪儿买的伞呀？这么漂亮！锦红犹豫了一下，机灵地撒了个谎，北京，在北京买的。冯明的姐姐很惊讶，追问道，你们家谁去北京了？锦红没有来得及把她的谎言编造下去，一阵大风不知从何而来，风的大手蛮横地掰开锦红的小手，那把雨伞竟然跳了起来，它在空中翻了一个筋斗，然后开始在街道上奔逃。锦红尖叫着，伞，我的伞，快帮帮我。她回头向冯明的姐姐求援，但冯明的姐姐只是弯着腰咯咯地笑。锦红就去追她的伞，伞毕竟是伞，它只有一条腿，跑不快，锦红看见它最终卡在春耕家的门洞里，不跑了。锦红松了一口气，叉着腰教训雨伞说，看你跑，看你还跑！锦红后来回想起来都是教训雨伞惹来的祸，她如果当时赶快把雨伞抓在手里就好了，可她偏偏多嘴，站在那里叉着腰教训雨伞，结果雨伞在她的眼皮底下被人抢到了手中。

С зонтиком над головой девочка отправилась к дому Сяо Юй — вышагивала, как павлин, распустивший хвост. Вот и заметили ее сокровище: сестра Фэн Мина спросила, прислонившись к дверному косяку:

— Цзинь Хун, где зонтик купили? Такой красивый!

Девочка немного замялась и настороженно соврала:

— В Пекине. В Пекине купили.

Сестра Фэн Мина удивилась, принялась допытываться:

— А кто у вас ездил в Пекин?

Цзин Хун еще не успела придумать, чем бы подпереть свое вранье, как откуда ни возьмись налетел сильный ветер, разжал своей здоровой наглой лапой маленькие ручки Цзинь Хун, и зонтик вдруг подпрыгнул, кувыркнулся в воздухе, а потом заскакал, удирая вниз по улице. Цзинь Хун взвизгнула: «Зонт, мой зонт! Помоги же мне скорей!» Она оглянулась, ища помощи у сестры Фэн Мина, но та хохотала, схватившись за живот. Пришлось скорее догонять, у зонтика как-никак всего одна нога, на ней далеко не ускачешь, и вот Цзинь Хун увидела его — застрял в дверях дома, где жил Чунь Гэн, дальше не бежал. Девочка с облегчением выдохнула, подбоченилась и принялась отчитывать зонтик: удрать вздумал! так ты еще и удрать вздумал! Потом Цзинь Хун вспомнит: все случилось из-за того, что она решила проучить зонт.

锦红松了一口气，叉着腰教训雨伞说，看你跑，看你还跑！锦红后来回想起来都是教训雨伞惹来的祸，她如果当时赶快把雨伞抓在手里就好了，可她偏偏多嘴，站在那里叉着腰教训雨伞，结果雨伞在她的眼皮底下被人抢到了手中。

Девочка с облегчением выдохнула, подбоченилась и принялась отчитывать зонтик: удрать вздумал! так ты еще и удрать вздумал! Потом Цзинь Хун вспомнит: все случилось потому, что она решила проучить зонт. Ей бы тогда поскорее схватить свое сокровище, и беда прошла бы стороной. Но она как назло распустила язык, стояла там, руки в боки, ругала зонт, и вот его отобрали, увели прямо из-под носа.

春耕抢了她的雨伞。春耕把雨伞高高地举起来，端详着有机玻璃的伞柄，不让锦红接触她自己的伞。锦红跳几次，都没有够到她的雨伞，她说，你把伞还我，你不还我就叫你妈妈来。春耕说，谁说是你的伞？伞在我手里就是我的。锦红急红了眼，锦红一急就把春耕他母亲的绰号叫出来了。大屁股，她跺着脚叫道，大屁股，你儿子抢我的伞！屋里没有回应，很明显只有春耕一个人在家。锦红对包丽君的不敬把春耕惹恼了，春耕推了锦红一把，瞪着她说，好呀，我看你是不想要这把伞了，你敢骂我妈是大屁股？你妈才是大屁股，你妈不光屁股大，×也大，你妈是大×！锦红惊恐地看着春耕，更准确地说是看着春耕的手，她预感到一种危险，春耕可能会在狂怒中把她的雨伞撕成碎片。锦红的头脑中一片空白，锦红忽然尖叫了一声，然后就抱住春耕的腿，在春耕的腿上咬了一口。

Чунь Гэн отобрал ее зонт. Задрал его высоко вверх, уставился на ручку из оргстекла, не давая Цзинь Хун дотянуться до собственного зонтика. Цзинь Хун несколько раз подпрыгнула, но не смогла достать, пригрозила:

— Верни мне зонт, не вернешь — маму твою позову.

— А кто сказал, что это твое? — ответил Чунь Гэн. — Зонт у меня, значит, он мой.

Цзинь Хун рассердилась не на шутку, а рассердившись, выкрикнула прозвище матери Чунь Гэна:

— Толстозадая! — притопнув, выпалила Цзинь Хун, — Толстозадая, твой сын отобрал у меня зонтик!

Никто не ответил, стало быть, Чунь Гэн сидел дома один. Его взбесила такая дерзость Цзинь Хун, он толкнул девочку, уставился на нее:

— Ну что, вижу, не нужен тебе этот зонт, раз посмела мою маму толстозадой обзывать? Это твоя мать толстозадая, у твоей матери не только зад толстый, у нее и **** толстая, твоя мать — толсто****ая!

Цзинь Хун, обомлев, глядела на Чунь Гэна, вернее будет сказать — на его руки. Обожгла опасность: ведь Чунь Гэн в ярости может и разорвать зонтик, одни клочки останутся. В голове у Цзинь Хун стало пусто, она вдруг взвизгнула, а потом схватилась за ногу Чунь Гэна и крепко укусила.

现在已经很难鉴别是什么导致了锦红最终的灾难了。锦红记得春耕的腿上已经长出了男人才有的黑黑的汗毛，这本来会让锦红吃惊的，但是锦红来不及吃惊了，春耕的拳头把锦红打出去很远，撞在墙上，锦红便失去了知觉。此后的事情是锦红所有记忆中的一个黑洞，她记得是私处强烈的疼痛唤醒了她，她浮出一个深不可测的黑洞，看见春耕抓着他的短裤，坐在她身边发呆。锦红起初不知道发生了什么事情，她竭力想看清楚包围着她的幽暗的房间，依稀看见春耕家的那个笨重的五斗橱，五斗橱上的台钟，一只玻璃花瓶里插着一束塑料花，还有春耕父母的一张结婚照。锦红叫了一声妈妈，妈妈不在，她便想到了她的雨伞，她扭过头寻找着雨伞，可是春耕的黝黑的身体挡住了她的视线。春耕坐在地上发呆。锦红呻吟起来，我的雨伞，我疼。她说，疼死我了，我的雨伞呢。春耕动了一下，往上拉他的短裤，于是锦红从春耕的双腿缝隙中看见了她的雨伞，她的雨伞，伞面上的红色蘑菇闪烁着红色的光芒。

Сейчас и не разберешься, из-за чего с Цзинь Хун случилась эта беда. Она помнит, что на ногах у Чунь Гэна уже росли темные волоски, какие бывают только у мужчин. В другое время она бы очень этому удивилась, но сейчас не успела: Чунь Гэн отшвырнул ее своим кулаком, Цзинь Хун ударилась о стену и потеряла сознание. Вместо всего, что случилось потом, в ее памяти осталось только черное пятно. Она помнит, что очнулась от страшной боли в промежности, всплыла из глубокой черноты, увидела Чунь Гэна с шортами в руках — сидит рядом с ней, словно оцепенел. Сначала Цзинь Хун не поняла, что с ней. Она собрала силы, чтобы рассмотреть мрачную комнату, в которой оказалась, глаза неуверенно выхватили из тьмы громоздкий комод, на комоде — часы, в стеклянной вазе — искусственные цветы, рядом — свадебная фотография родителей Чунь Гэна. Цзинь Хун позвала маму, мамы не было, тут она вспомнила о своем зонтике, поискала его глазами, но темный силуэт Чунь Гэна все ей загородил. Чунь Гэн сидел на полу, словно оглушенный.

— Мой зонтик, мне больно, — застонала Цзинь Хун. — Как же больно... Где мой зонтик...

Чунь Гэн вздрогнул, натянул шорты, и тогда Цзинь Хун в просвете между его ногами увидела зонтик, свой зонтик, красные грибы на нем мерцали алым.

起初香椿树街上的人们不知道锦红的遭遇。 包丽君带着老母鸡、金华火腿来找李文芝谢罪。李文芝拒不见客。李文芝在里面咬牙切齿地说，我们法庭上见。包丽君在门外哭。李文芝在里面静静地听，听了一会儿，冷笑一声，说，你也哭？你哭什么？包丽君说，我哭我命苦呀，生了这么个没出息的儿子。李文芝说，现在哭迟了，你那个杂种儿子，畜生儿子，就不该让他生出来，生出来那天就该把他掐死。李文芝把话说到这份上，包丽君在门外也站不下去，掉脸就走了。

Сначала на Кедровой улице никто не знал о несчастье Цзинь Хун. Бао Лицзюнь взяла старую курицу, ветчину «Цзиньхуа» и отправилась к Ли Вэньчжи заглаживать вину. Та ее даже на порог не пустила. Сидела в доме и зубами скрежетала — в суде, мол, повстречаемся! А Бао Лицзюнь плакала за дверью. Ли Вэньчжи послушала ее плач, усмехнулась:

— И ты еще плачешь? Ты-то что плачешь?

— Горе свое оплакиваю, что родила такого поганого сына.

— Поздно плакать-то! Ублюдок твой сын и скотина, зачем дала ему родиться? Надо было тогда еще, сразу его придушить.

Бао Лицзюнь не вынесла таких слов, пошла прочь, осрамленная.

隔了一天，包丽君又来了，这次除了老母鸡和金华火腿，还推来了一辆新的永久自行车。包丽君在门外说，文芝呀，你去年托我买的自行车我一直放在心上，这回总算是弄到手啦。快开门，让我把车子推进去。李文芝仍然不开门，而且李文芝在里面呜呜地哭起来，说，该死，包丽君你也该死，你用自行车换我女儿的贞操，你该死，我要了你的自行车我还是人吗？不是人，是畜生！包丽君估计到了这个局面，她似乎有备而来，包丽君说，文芝你别嚷嚷呀，让街坊邻居听到了多不好。你就让我进来，我进来说一句话就走，行不行？包丽君的这招数奏效了，李文芝开了门，让人进来，让贿赂之物都留在了外面。

Через день пожаловала снова, на этот раз вместе с курицей и ветчиной прикатила новенький велосипед «Юнцзю». Позвала снаружи:

— Вэньчжи, ты в том году просила меня купить вам велосипед, я не забыла! Вот, возвращаю должок. Скорее открой, я его закачу.

Ли Вэньчжи открывать не стала, а вместо этого разрыдалась в голос:

— Будь все проклято! И ты, Бао Лицзюнь, будь ты проклята, решила за честь моей дочери велосипед предложить? Будь ты проклята! Да кто ж я буду, если возьму твой велосипед? Скотина я буду, а не человек!

Бао Лицзюнь предусмотрела такой поворот, кажется, она пришла, хорошенько все продумав:

— Вэньчжи, ты уж не шуми, соседи услышат, нехорошо выйдет. Дай мне зайти, я всего на два слова и сразу уйду, договорились?

Уловка подействовала, Ли Вэньчжи открыла дверь, дала гостье войти, а взятку оставила снаружи.

包丽君进去以后就看见了那把雨伞，雨伞挂在墙上，锦红坐在雨伞的下面，茫然地看着她。包丽君伸手摸锦红的头发，锦红闪开了，包丽君就顺势去摸那把雨伞，讪讪地说了一句，好漂亮的雨伞。李文芝把锦红推进了里屋，行啊，让你说一句话，她冷冷地看着包丽君，忽然转过身，说，其他的话都到法庭上说去。包丽君涨红了脸，说，我就说一句话。可是这一句话包丽君似乎难以出口，包丽君叹了一口气，又叹了一口气，终于憋出了那句话。其实，她说，其实，我们家春耕不满十八岁。李文芝没有什么文化，她没有听懂包丽君的潜台词，说，你就说这句话？这是什么话？不满十八岁怎么的？该杀就得杀，该剐就得剐！包丽君尽管对李文芝的愤怒有所准备，但她还是被她决绝的态度激怒了，该杀该剐由不得你，也由不得我，法院的法官同志说了才算。包丽君开始不卑不亢了，而且她用一种异常冷静的语气告诉李文芝，你再怎么闹我儿子也死不了，你再这么闹下去，锦红以后就嫁不出去了，文芝，你好好考虑考虑呀。

Бао Лицзюнь сразу бросился в глаза тот зонтик, он висел на стене, а Цзинь Хун сидела под ним, рассеянно глядя на гостью. Лицзюнь потянулась погладить девочку по голове, но та не далась, тогда Лицзюнь тронула зонтик, сконфуженно пробормотала:

— Какой красивый.

Ли Вэньчжи вытолкала Цзинь Хун во внутреннюю комнату.

— Ну, говори свои два слова, — она холодно взглянула на Бао Лицзюнь и резко отвернулась. — Говори. А все остальное на суде расскажешь.

Бао Линьцзюнь залилась краской:

— Да, я всего-то на пару слов...

Но эти слова, кажется, никак ей не давались, она вздохнула раз, другой, и в конце концов выдавила из себя:

— На самом деле, — сказала она, — на самом деле, Чунь Гэну у нас еще нет восемнадцати.

Ли Вэньчжи была не особо образованная, она не поняла, на что намекает Бао Лицзюнь, возмутилась:

— И ты это пришла сказать? За тем и пришла? Ну, нет ему восемнадцати, и что? Коли он заслужил смерть, то умрет, заслужил казнь — так его казнят!

Хотя Бао Лицзюнь и была готова к гневу Ли Вэньчжи, но ее очень задел такой тон:

— Умрет, казнят — это не от меня, и не от тебя зависит, это уж как скажет товарищ судья.

Потом вдруг приосанилась и невозмутимо сообщила соседке:

— Шуми-не шуми, сын мой все равно будет жив-здоров, а вот на Цзинь Хун теперь никто не женится. Вэньчжи, подумай хорошенько над моими словами.

李文芝直到后来才彻底明白包丽君的底牌。原来底牌是春耕的年龄。李文芝听说春耕被送去少年管教所，当场就哭了，她说，这是什么王法，这个小畜生，光是管教一下就行了吗？包丽君开后门开到法院来了，她本事通天！早知道这样我就不告了，我自己动手，看我不把这小畜生给阉了！

Только потом Ли Вэньчжи поняла, что за козырь был на руках у соседки. Оказывается, все дело в возрасте Чунь Гэна. Когда Ли Вэньчжи сказали, что Чунь Гэна отправили в исправительную школу, она расплакалась:

— Что это за закон такой? Повоспитывают эту мелкую скотину, отпустят, и все?! Бао Лицзюнь и в суд с черного хода пробралась, везде у нее свои люди! Если б знала, что так будет, не ходила бы в суд, сама бы его прикончила, я бы этого скота своими руками выхолостила!

锦红的婚姻不伦不类地维持了好几年，她一直住在娘家，丈夫不答应，来拽她回去，李文芝出面调停，说回去可以，但有个条件，那件事情，一个星期最多做一次。女婿答应了，锦红却涨红脸叫起来，说，一次也不行，要做你跟他去做！李文芝气得扇了锦红一个耳光，李文芝说，你这个死人样子，结什么婚，世上女人结婚都要做那事的，你这么犟，只好嫁太监！锦红还是很冲动，说，谁要嫁，是你逼我嫁的！李文芝是做惯了女儿主的，偏偏在这种事情上没法做她的主，李文芝又气又急，听见炉子上水煮开了，正要走过去的时候人突然不会动弹了，李文芝僵硬地站在那里，眼睛愤怒地斜视着锦红，嘴巴也是歪斜的。锦红尖叫起来，上去抱住母亲，她丈夫这时候反应倒是很快，说，大概是中风了。你看你，把你妈气中风了。

Нелепый брак Цзинь Хун продержался еще несколько лет, все это время она жила у матери. Муж как-то заявился, чтобы силой вернуть жену домой, к нему вышла Ли Вэньчжи, попыталась все уладить, мол, вернуть-то жену можно, но с одним условием: «этим» будете заниматься самое большее раз в неделю. Зять согласился, а Цзинь Хун, залившись краской, крикнула:

— Ни одного разу, если так надо, то сама с ним и спи!

От злости Ли Вэньчжи залепила дочери пощечину:

— Ах ты, дубина! Это ты замуж, думаешь, вышла? Да хоть кого спроси — замужем без этого никак! А такой строптивой только за евнуха идти!

Цзинь Хун не успокоилась:

— А кому приспичило замуж, это ты меня выдала!

Ли Вэньчжи привыкла все решать за дочь, но здесь Цзинь Хун ни в какую не желала уступать. Мать осерчала, разволновалась, услышала, что на плите кипит вода, хотела было выключить, но вдруг не смогла двинуться с места, словно окаменела: негодующие глаза косят на Цзинь Хун, рот кривится. Цзинь Хун вскрикнула, бросилась к матери, схватила ее; а муж сразу понял, в чем дело:

— Инсульт, не иначе. Видишь, что натворила — мать до инсульта довела.

所以锦红的不幸好比六月的梅雨，梅雨一场一场地下，她却没有了那把雨伞，不幸的雨点每一点都瞄准她，及时地落下，不让锦红有任何走运的机会。锦红是认命的，冬天邻居们看见锦红扶她母亲出来晒太阳，喂她吃饭，夏天锦红把母亲抱到一只大木盆里，为她擦洗，洗好了还要搽上一脖子的痱子粉。锦红做这些事情时无怨无恨，邻居们突然记起锦红是嫁了人的，怎么光是伺候母亲，丈夫也不要，家也不要了。他们绕着圈子问锦红，锦红从不回答不该回答的问题，倒是李文芝，虽然说话很不利落了，还是用简短的回答打发了那些好事的邻居。离——了，她说，畜——生。后面这句话当然是骂她女婿小张的，别人不会见怪。

Вот так, беды, словно весенние ливни, хлестали Цзинь Хун один за другим, да не было больше того зонтика, чтоб укрыться, и капли горьких дождей целились и попадали точно в мишень, не давая Цзинь Хун встретиться с удачей. Девушка смирилась с судьбой. Зимой соседи видели, как она выводит мать погреться на солнце, кормит ее с ложечки; летом купает в большом корыте, а искупав, посыпает ей шею присыпкой. Проделывала она это без жалоб и ожесточения, и соседей вдруг осенило: Цзинь Хун-то замужняя! Как же так: целыми днями крутится вокруг матери, ни муж ей не нужен, ни семья. Цзинь Хун никогда не отвечала на лишние вопросы, сколько ее ни пытай, а вот Ли Вэньчжи, хоть говорила уже не так бойко, коротко и ясно утолила любопытство охочих до слухов соседей:

— Раз-з…велись. Ско-о…тина.

Последнее слово, конечно же, было в адрес зятя, Сяо Чжана, никто из соседей не принял это на свой счет.

锦红也许是世界上最应该离婚的人。她的离婚因此倒不能算是不幸。锦红有时候愿意和她的小学同学小玉说点知心话，锦红向小玉描述了她离开丈夫的最后时刻，她说她回家正好撞见她丈夫和一个女人在做那件事，丈夫和那个女人都很慌张，他们盯着她，防备她做出什么举动，但锦红什么也没做，她从床边绕过去，拿了东西就走了。小玉听了很惊讶，问锦红，你回家拿什么东西？锦红说，雨伞，拿一把雨伞，我最喜欢那把雨伞。

Ни одному человеку на свете развод не был так кстати, как Цзинь Хун. Поэтому едва ли стоит жалеть, что она развелась. Иногда Цзинь Хун тянуло поговорить по душам со школьной подругой Сяо Юй, однажды она рассказала Сяо Юй о том, как уходила от мужа: когда в последний раз зашла домой, ее муж там занимался «этим» с другой женщиной. Увидев Цзинь Хун, любовники страшно растерялись, уставились на нее, думали, что она сейчас что-нибудь выкинет, но Цзинь Хун просто обошла кровать, взяла вещи и ушла. Сяо Юй удивилась:

— А за какими вещами ты туда ходила?

— За зонтиком. Я забрала зонтик, тот зонтик, свой самый любимый.

二十年过去以后锦红仍然酷爱雨伞，也许这是锦红的故事能够讲到最后的惟一的理由。

Прошло двадцать лет, но Цзинь Хун по-прежнему любила свой зонтик. Наверное, потому ее история и пришла к такой развязке.

李文芝去世之前人很清醒，口齿也突然变得清楚了，她嘱咐自己的兄弟姐妹照顾锦红。人之将死，其言也善，李文芝却特别，她对兄弟姐妹说，你们如果亏待了锦红，我变了鬼魂也不会放过你们。一边的亲人都听得倒吸了一口凉气。

Перед смертью в голове у Ли Вэньчжи прояснилось, и речь вдруг стала четче. Она велела своим братьям и сестрам заботиться о Цзинь Хун. На смертном одре нрав у человека смягчается, но Ли Вэньчжи — особенная, она наказала братьям и сестрам так:

— Будете обижать Цзинь Хун, я вам этого не спущу, даже когда духом стану.

Всех, кто это слышал, словно холодом обдало.

锦红一个人留在了世上。锦红的头发上别着一朵白花在香椿树街上来来往往，面容有点憔悴，肤色还是粗糙而焦黄，但看她的样子也没有什么受难的迹象，她一个人住在她出生长大的房子里，似乎一生从来没有离开过这间房子。她的舅舅和姨妈信守诺言，经常带着吃的用的来看她，锦红却嫌烦，而且从来不掩饰她的厌烦情绪。你们别来，她说，你们不来烦我就是照顾我了，有空去照顾照顾你们自己的孩子。锦红的一个舅妈来给锦红说媒，锦红居然把她从门里推了出来，舅妈见不得这种不知好歹的脾气，拍腿跺脚地说，我再管她的闲事我就是狗，让她妈妈的鬼魂来找我好了，鬼魂怎么的，鬼魂也要讲道理！

Цзинь Хун осталась одна на свете. С белым цветком в волосах бродила она по Кедровой улице, лицо осунулось, кожа желтая и грубая, но никто не сказал бы, что она страдает. Цзинь Хун теперь одна жила в доме, где родилась и выросла, словно никуда из него и не уходила. Дядья и тетки по матери были верны своему обещанию: часто заходили к ней, приносили продукты и вещи, Цзинь Хун же не скрывала своего раздражения:

— Не надо ко мне ходить. Лучшая забота — если вы перестанете надоедать. Нечем заняться — своих детей проведайте.

А когда одна из теток Цзинь Хун пришла ее сватать, неблагодарная племянница вытолкала гостью за дверь. Тетка рассердилась, топнула ногой:

— Собакой я буду, если еще хоть пальцем для нее пошевелю. Ничего, пусть дух ее матушки ко мне приходит, духи и те должны порядки понимать!

没有人知道锦红对未来的生活有何打算。她的亲戚同样也不知道。锦红对她的同学小玉是比较亲近的，她告诉小玉别再为她介绍对象。我迟早是要结婚的，锦红说，没你们的事，我心里有主张。小玉曾想打探那个人选，费尽了口舌也没成功，只是听锦红说，妈妈反正不在了，我的事我自己做主。

Никто не знал, как Цзинь Хун собирается жить дальше. Даже ее родственники. Девушка близко дружила со своей школьной приятельницей Сяо Юй, и как-то попросила Сяо Юй больше не искать ей женихов, дескать, я все равно замуж выйду, пусть это вас не заботит, у меня все продумано. Сяо Юй попыталась разузнать, что за человек на примете у Цзинь Хун, пустила в ход все свое красноречие, но ничего не добилась. Подруга сказала лишь:

— Мамы больше нет, так что я уж со своей жизнью сама разберусь.

谁也猜不到锦红心里的那个人。也许这会儿有聪明的读者已经猜到了那个人，猜到了也没关系，反正锦红的故事说得差不多了。

Никто не знал, что за мужчина поселился в сердце Цзинь Хун. Наверное, догадливые читатели уже поняли, кто этот человек, ну да ладно, все равно наша история подходит к концу.

锦红生命中值得纪念的第二个雨天很快来临了。那是一个大雨滂沱的日子，傍晚时分下班的人群顶着雨披骑着自行车仓皇穿越雨雾，街上一片嘈杂。锦红扶车站在铁路桥的桥洞里，她没带任何雨具，看样子她是在躲雨。小玉路过桥洞时看见锦红，她停下来要把雨披借给锦红。锦红摇头，她说是自行车的车胎被扎破了。小玉顺手指了指旁边春耕的修车棚，说，那赶快去补胎呀。锦红笑了笑，说，是呀，得去补胎。小玉骑上车以后才意识到自己的建议不合理，她也是知道锦红和春耕二十年前的过节的，小玉回头看看锦红，正好看见锦红在桥洞里打开一把雨伞，一把玫瑰红色的尼龙伞，小玉还纳闷呢，她带着伞，离家又这么近，为什么站在桥洞里躲雨呢？

Скоро наступил второй памятный дождь в жизни Цзинь Хун. В тот день лило как из ведра, люди, спешившие на велосипедах с работы, в панике прорывались сквозь стену дождя, придерживая свои плащи; улица была наполнена гомоном. Цзинь Хун, оперевшись на велосипед, стояла в пролете железнодорожного моста, от дождя она ничего не взяла, и было похоже, что она пережидает ливень. Сяо Юй, проезжая мимо моста, заметила Цзинь Хун, остановилась, решила одолжить подруге свой дождевик. Цзинь Хун замотала головой, мол, колесо у велосипеда прокололось. Сяо Юй махнула в сторону мастерской Чунь Гэна:

— Так иди скорее, тебе залатают.

Цзинь Хун улыбнулась:

— Да, пойду, залатаю.

Только заскочив обратно на велосипед, Сяо Юй поняла, как некстати были ее слова — она тоже знала о том, что случилось между Цзинь Хун и Чунь Гэном двадцать лет назад. Обернулась посмотреть на подругу, та стояла в пролете моста, раскрыв зонтик, нейлоновый зонтик цвета алой розы. Сяо Юй не поняла: зонтик у нее с собой, и от дома уехала недалеко, зачем же стоять под мостом?

二十年以后锦红打着一把玫瑰红的雨伞向春耕的车棚走去。春耕对即将发生的传奇毫无觉察，他看见一把雨伞突然挤进了他的局促的修车棚，许多水珠洒落在地上，然后他看见一个女人的脸从雨伞后面露出来，是锦红的脸。锦红的神情很平静，但她的嘴唇在颤动，锦红枯瘦的面颊上很干燥，没有淋雨的痕迹，可是她的眼睛里积满了水，她的眼睛里在下雨。

Спустя двадцать лет Цзинь Хун с раскрытым алым зонтиком в руках вошла в мастерскую Чунь Гэна. Тот еще не подозревал о странном событии, в котором ему предстояло поучаствовать: увидел только, как в узенькую мастерскую вдруг протиснулся алый зонт, на пол с него закапала вода, а из-за зонта показалось женское лицо — это было лицо Цзинь Хун. Она выглядела спокойной, только губы подрагивали. Щеки впалые, сухие, словно она и не попала под ливень, но в глазах Цзинь Хун стояла вода, в ее глазах будто шел дождь.

锦红坐了下来，坐在一只小马扎上，身体散发着隐隐的雾气。她的目光省略了春耕的脸，在他的膝盖和手之间游移不定。

Окутанная тусклым маревом, Цзинь Хун опустилась на складной стульчик. Избегая смотреть Чунь Гэню в лицо, она останавливала взгляд то на его коленях, то на руках.

春耕不敢相信自己的眼睛，他的手上还抓着一团擦油用的纱团。你来干什么，春耕没法掩饰他的慌乱，他把纱团塞进了裤子口袋，你要修车吗？

Хозяин не верил своим глазам, застыл с пучком ниток для смазки в руке.

— Что пришла? — Чунь Гэн, не умея скрыть волнения, сунул нитки в карман брюк. — Велик починить?

锦红仍然盯着春耕的膝盖，锦红说，今天我送上门来了，我们的事，得有个结果。

— Вот, я к тебе «с доставкой на дом». Должен быть у нашей истории какой-то конец, — проговорила Цзинь Хун, все так же глядя в колени Чунь Гэна.

什么结果？什么结果不结果的。春耕嘟囔着，向后面缩了缩，又说，都过去二十年了，你没看见这二十年我是怎么过来的？你还要什么结果。

— Какой конец? Какой тут может быть конец, — пробормотал Чунь Гэн, вжимаясь вглубь мастерской, — с тех пор двадцать лет прошло, ты не видела разве, как я жил эти двадцать лет? Еще тебе конец подавай.

你在装傻？锦红说，我送上门来，难道是找你来算账的？你这样装傻可不行。你一直是一个人，我现在也是一个人过，我的意思，你要我先开口吗？

— Дурачка из себя строишь? Я пришла к нему сама, с доставкой, уж наверное не затем, чтобы счеты сводить. Не прикидывайся. Ты живешь один, и я сейчас одна. То есть... Хочешь, чтоб я первая все сказала?

春耕这回听清楚了，春耕还是不相信自己的耳朵，二十年的往事在这个瞬间全部浮上了心头。春耕有点害怕，有点茫然，有一点惊喜的感觉，也有一点虫咬似的悲伤。春耕不敢相信自己的眼睛，他看见锦红的一只手迟疑地解开了衬衣的第一颗纽扣，锦红浅短的乳沟半掩半露，一颗暗红色的疣子清晰可见。春耕突然嘿嘿地笑了。你是糊涂了？他说，你没听说我跟冷娟的事？卤菜店的冷娟。我们好了两年了，别人都知道，你不知道？

На этот раз он расслышал ее слова, но не смог в них поверить. Дело двадцатилетней давности снова всплыло в сердце. В душе Чунь Гэна смешались страх, растерянность, удивление, а еще комаром уколола печаль. Он, не веря своим глазам, глядел, как Цзинь Хун одной рукой робко расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке, вот показалась плоская ложбинка на груди, и в глаза бросилась темно-красная бородавка. Чунь Гэн вдруг захохотал:

— Да что с тобой? Не слышала разве про Лин Цзюань? Ту, что из лавки с маринованными овощами. Мы с ней уже два года крутим, все знают, а ты нет?

锦红湿润的身子颤动了几下，她的胸腔内部一定发出了尖叫声，只是春耕没有听见。她没有叫出声音来。锦红的目光变得僵直，一点一点地下坠，落在春耕的鞋上，是一双穿破了的旅游鞋，鞋上沾了一块湿泥。锦红慢慢地伸出一只手，把那块湿泥抠掉了。锦红突然清了清嗓子，说，如果我和冷娟都愿意，愿意跟你，你会选谁？

Влажный силуэт Цзинь Хун задрожал, ее грудь разорвал крик, вот только Чунь Гэн его не услышал. Цзинь Хун кричала беззвучно. Ее омертвевший взгляд пополз вниз, замер на ботинках Чунь Гэна. Это были поношенные туристические ботинки, к одному из них прилип ком сырой глины. Цзинь Хун медленно протянула руку, сковырнула глину с ботинка. Потом вдруг откашлялась и спросила:

— А если и я, и Лин Цзюань — обе согласимся, согласимся быть с тобой, ты кого выберешь?

春耕用一种近乎好奇的眼神看着锦红，很明显他想笑，因为忍着不笑，他说话的声音听来有点轻佻，选你——春耕模仿某种笑话的程式，拉长了声调说，那是不可能的。当然选冷娟，她长得漂亮。

Чунь Гэн посмотрел на Цзинь Хун почти с любопытством, было видно, что ему смешно, и от того, что он сдерживал смех, голос звучал чуть игриво:

— Тебя-я-я, — Чунь Гэн тянул слова, будто рассказывал анекдот. — Нет, точно нет. Выберу Лин Цзюань. Она красивая.

春耕说完就后悔自己的言行了。他看见锦红跳了起来，锦红满脸是泪。锦红抓着雨伞像抓着一把复仇之剑向春耕扑来，伞尖直刺春耕，第一下刺到了春耕的胳膊，第二下刺到了春耕的大腿，第三下却扑了空。锦红栽倒在一堆废弃的自行车轮胎中，一动也不动。春耕吓坏了，正要去拉锦红，锦红已经爬了起来，敏捷地躲开了春耕的手。锦红脸色煞白，站在门口整理着衣服，她向车棚的外面张望着，东面看一看，西面看一看，前面也看一看，然后飞快地冲了出去。

Сказав это, Чунь Гэн тут же пожалел. Он увидел, как Цзинь Хун подскочила, все лицо в слезах. Накинулась на Чунь Гэна с зонтом, словно в руках у нее меч возмездия — первым уколом попала ему в руку, вторым — в бедро, а вот третий угодил в пустоту. Цзинь Хун упала на груду старых велосипедных шин и затихла. Чунь Гэн не на шутку перепугался, хотел было помочь ей подняться, но она встала сама, ловко увернувшись от его рук. Мертвенно бледная, остановилась в дверях, поправила одежду. Выглянула из мастерской наружу, осмотрелась — и пулей выскочила на улицу.

大概是一个星期以后，锦红的姨妈到春耕这里来补胎，小玉恰好也来打气。春耕听见两个女人在谈论锦红的再婚。提起锦红，春耕便觉得胳膊上和大腿上的伤处隐隐作痛，幸亏她们谈得更多的是锦红的新丈夫。姨妈说锦红是瞎了眼睛，挑那么个男人，快五十了，还有糖尿病！小玉依然是为她的朋友说话，她说，锦红自己有主张，她早就选好老梁了。老梁会对锦红好的，锦红看人的眼光，不会错的。

Где-то неделю спустя тетка Цзинь Хун зашла к Чунь Гэну заклеить шину, и Сяо Юй тоже оказалась в мастерской, приехала подкачать колеса. Чунь Гэн услышал, как они обсуждают второе замужество Цзинь Хун. Когда в разговоре всплывало это имя, раны на руке и бедре Чунь Гэна словно ныли сильнее; хорошо, что женщины обсуждали больше ее нового мужа. Тетка сказала, что Цзинь Хун верно ослепла, раз выбрала этого мужчину, мало того, что ему под пятьдесят, так еще и диабетик! Сяо Юй защищала подругу:

— У Цзинь Хун все продумано, она давно выбрала Лао Ляна. Он будет к ней добр, Цзинь Хун в людях не ошибается.

春耕没说什么。女人说话时春耕从不插嘴。他一直耐心地听两个女人说话，等到事情都做完了，春耕从车棚里抓出一把雨伞来，塞给锦红的姨妈，说，是锦红的伞，替我还给她。

Чунь Гэн молчал. Он никогда не встревал в женские разговоры. Терпеливо слушал, а когда дело было сделано, достал из мастерской зонтик. Отдал тетке:

— Это зонтик Цзинь Хун, верните ей.

#СуТун