狗不理 | Пампушки Щенка-грубияна
- Ирина Верданди
- 3 авг. 2017 г.
- 7 мин. чтения
(冯骥才 | Фэн Цзицай)
天津人讲吃讲玩不讲穿，把讲穿的事儿留给上海人。上海人重外表，天津人重实惠。人活世上，吃饱第一。天津人说，衣服穿给人看，肉吃在自己肚里；上海人说，穿绫罗绸缎是自己美，吃山珍海味一样是向人显摆。
Тяньцзинцам подавай еду и развлечения, но не одежду. Одежда пусть шанхайцам остаётся. Шанхайцы ценят внешность, а тяньцзинцы пользу. Самое важное в жизни человека — наесться досыта. Тяньцзинцы говорят, что наряжаются для других, а мясо кладут в своё собственное брюхо; шанхайцы отвечают, что одеваются в шелка для своей красоты, а есть изысканные яства — это бахвальство.
天津人反问：那么狗不理包子呢，吃给谁看？谁吃谁美。
Тяньцзинцы возражают: а пампушки Щенка-грубияна? Едят, чтобы кто смотрел? Но кто ел эти пампушки, тот сам всё знает.
天津人吃的玩的全不贵，吃得解馋玩得过瘾就行。天津人吃的三大样——十八街麻花耳朵眼炸糕狗不理包子，不就是一点面一点糖一点肉吗？玩的三大样——泥人张风筝魏杨柳青年画，不就是一块泥一张纸一点颜色吗？非金非银非玉非翡翠非象牙，可在这儿讲究的不是材料，是手艺，不论泥的面的纸的草的布的，到了身怀绝技的手艺人手里一摆弄，就像从天上掉下来的宝贝了。
Едят и развлекаются тяньцзинцы совсем не дорого. Поедят лакомств, позабавятся и довольны. У тяньцзинцев три знаменитых блюда — хворост Шибацзе, сладкие пирожки Эрдоянь и пампушки Щенка-грубияна. Это ведь немного немного теста, щепотка сахара и кусочек мяса, не так ли? А три любимых забавы — это глиняные фигурки мастера Чжана, воздушные змеи мастера Вэя и новогодние картинки из Янлюцин. Всего-то кусочек глины, лист бумаги да немного красок. Пусть это не золото, не серебро, не нефрит, не яшма и не слоновая кость, но здесь ценят не материал, а искусство. Глина, тесто, бумага, солома или ткань в руках умелых ремесленников превращаются в небесные сокровища.
运河边上卖包子的狗子，是当年跟随他爹打武清来到天津的。他的大名高贵友，只有他爹知道；别人知道的是他爹天天呼他叫他的小名：狗子。那时候穷人家的孩子 不好活，都得起个贱名，狗子、狗剩、梆子、二傻、疙瘩等等，为了叫阎王爷听见不当个东西，看不上，想不到，领不走。在市面上谁拿这种狗子当人？有活儿叫他 干就是了。他爹的大名也没人知道，只知道姓高，人称他老高；狗子人蔫不说话，可嘴上不说话的人，心里不见得没想法。
Щенок, продавал пампушки на берегу Великого Канала, в те годы вместе с отцом приехал из Уцина в Тяньцзинь. Его взрослого имени — Гао Гуйю — никто кроме отца не знал, только и слышали как отец зовёт его детским именем — Щенок. В те времена детям бедняков выжить было непросто, поэтому им давали такие имена, как Щенок, Поскрёбыш, Колотушка, Дурачок, Чирей и прочие подобные, чтобы владыка Янь-ван если и услыхал о такой неприглядной вещи, то не взглянул бы, не вспомнил, да не забрал. Да и кто Щенка вообще за человека принимал? Была работа, так и звали его. Как отца звать тоже никто не знал, знали только, что у него фамилия Гао, вот и прозвали стариной Гао. Щенок был замкнутым, но если человек молчит, это ведь не значит, что у него нет своих мыслей.
老高没能耐，他卖的包子不过一块面皮包一团馅，皮厚馅少，肉少菜多，这种包子专卖给在码头扛活儿的脚夫吃。干重活的人，有点肉就有吃头，皮厚了反倒能搪时候。反正有人吃就有钱赚，不管多少，能养活一家人就给老天爷磕头了。
Старина Гао мастерством не блистал, его пампушки — это лишь начинка в тесте. Тесто толстое, да начинки мало, мяса мало, да капусты много. Эти самые пампушки он продавал портовым носильщикам. Гнущие спину и кусочку мяса рады, а толстым тестом могут наесться досыта. А раз кто-то ест — будут деньги, много ли, мало, лишь бы семью прокормить хватило, на том и хвала небу.
他家包子这点事，老高活着时老高说了算，老高死了后狗子说了算。狗子打小就从侯家后街边的一家卖杂碎的铺子里喝出肚汤鲜，他就尝试着拿肚汤排骨汤拌馅。他 还从大胡同一家小铺的烧卖中吃到肉馅下边油汁的妙处，由此想到要是包子有油，更滑更香更入口更解馋，他便在包馅时放上一小块猪油。之外，还刻意在包子的模 样上来点花活，皮捏得紧，褶捏得多，一圈十八褶，看上去像朵花。一咬一兜油，一口一嘴鲜，这改良的包子一上市，像炮台的炮一炮打得震天响。天天来吃包子的 比看戏的人还多。
Пока старина Гао был жив, в вопросах о пампушках его слово было решающим, а как помер, так Щенок стал главным. Щенок с детства очень любил есть суп из желудков в лавке с потрохами на улице Хоуцзяхоуцзе, вот он и попробовал смешать бульон из желудков и бульон из рёбрышек с начинкой для пампушек. А ещё в одной лавочке в Дахутуне он пробовал мясные пирожки, прелесть которых была в начинке с жирным отваром. Он подумал, что если в пампушки добавить жир, то они станут маслянистее, ароматнее, аппетитнее и лакомее. Тогда он в начинку положил кусочек свиного жира. Кроме того, он украсил пампушки: защипнул покрепче тесто, сделал больше складок — восемнадцать на круг, как у цветка. Один укус и рот наполняется жиром и приятным вкусом. Вот такие улучшенные пампушки стал он продавать, и это, подобно пушечному выстрелу, потрясло всех. Теперь есть пампушки приходило больше людей, чем смотреть представление.
狗子再忙，也是全家忙，不找外人帮，怕人摸了他的底。顶忙的时候，就在门前放一摞一摞大海碗，一筐筷子，买包子的把钱撂在碗里。狗子见钱就往身边钱箱里一倒，碗里盛上十个八个包子就完事，一句话没有。你问他话，他也不答，哪有空儿答？这便招来闲话：“狗子行呀，不理人啦！”
Не только у Щенка прибавилось дел, но и у всех его домочадцев, а у других он помощи не просил, опасаясь за свой секрет. Когда покупателей было много, перед дверью он ставил стопку больших мисок, чтобы покупатели клали в них деньги за пампушки и корзину с палочками. Щенок, увидев деньги, высыпал их в ящик подле себя, а в миску накладывал с десяток пампушек и все дела. При этом он не говорил ни слова. Спрашиваешь его, а он и не отвечает. Откуда у него время, чтобы отвечать? Вот и пошла молва: «Щенок, будь он неладен, на людей и не смотрит, грубиян такой!»
别的包子铺干脆骂他“狗不理”，想把他的包子骂“砸”了。
Другие торговцы пампушками попросту ругали его, мол, чтоб у грубияна этакого пампушки провалились.
狗子的包子原本没有店名，这一来，反倒有了名。人一提他的包子就是“狗不理”。虽是骂名，也出了名。
Сначала у пампушек Щенка не было названия, но с тех пор они получили имя. Люди, говоря о его пампушках, бросали: «Щенок-грубиян». Пусть это и ругательное имя, но оно стало известным.
天津卫是官商两界的天下。能不能出大名，还得看是否合官场和市场的口味。
Тяньцзинь — это мир чиновников и торговцев. Чтобы снискать славу, нужно прийтись по вкусу и чиновникам, и на рынке.
先说市场，在市场出名，要看你有无卖点。好事不出门，坏事传千里；好名没人稀罕，骂名人人好奇。“狗不理”是骂名，却好玩好笑好说好传好记，里边好像还有点故事，狗子再把包子做得好吃，“狗不理”这骂名反成了在市场扬名立万的大名了！
Сначала поговорим о рынке. Нужна изюминка в торговле, чтобы прославиться. Добрая слава за печкой спит, а худая по свету бежит; Экая невидаль хорошее имя, а вот ругательное у всех разжигает любопытство. «Щенок-грубиян» — это ругательство, оно и интересное, и смешное, и легкое, оно тут же разлетается и запоминается, будто бы в нём кроется какая-то история. А пампушки-то у Щенка вкусные, вот ругательство «Щенок-грубиян» и превратилось в известное повсюду имя!
再说官场。三岔河口那边有两三个兵营，大兵们都喜欢吃狗不理的包子。这年直隶总督袁世凯来天津，营中官员拜见袁大人，心想大人山珍海味天天吃，早吃厌了， 不如送两屉狗不理包子，就叫狗子添油加肉，精工细做，蒸了两屉，赶在午饭时候，趁热送来。狗子有心眼儿，花钱买好衙门里的人，在袁大人用餐时先送上狗不 理。人吃东西时，第一口总是香。袁大人一口咬上去，满嘴流油，满口喷香，心中大喜说:“我这辈子头次吃这么好吃的包子。”营官自然得了重赏。
Поговорим теперь о чиновниках. Там, где сливаются три реки, расположилась пара казарм, и солдатам полюбились пампушки «Щенка-грубияна». В тот год наместник Чжили Юань Шикай посетил Тяньцзинь. Офицеры казарм, принимая господина Юаня, про себя думали, что должно быть господин день-деньской вкушает диковинные яства и давно уже пресытился. Лучше уж поднести ему две решётки пампушек «Щенка-грубияна». Велели Щенку добавить жира и мяса, тщательно всё приготовить, приготовить две решётки пампушек и прислать, пока горячие. Щенок-то был не промах — подкупил людей в ямыне, и когда господин Юань принимал пищу, то в первую очередь ему подали пампушки «Щенка-грубияна». Во время еды первый укус самый лакомый. Господин Юань только укусил, и рот его наполнился маслом и ароматом, а сердце радостью: «Впервые в жизни ем я такие вкусные пампушки». Разумеется, офицеры казармы получили щедрую награду.
转过几天，袁大人返京，寻思着给老佛爷慈禧带点什么稀罕东西。谁知官场都是同样想法，袁大人想，老佛爷平时四海珍奇，嘛见不着？鱼翅燕窝，嘛吃不到？花上 好多钱，太后不新鲜，不如送上前几天在天津吃的那个狗不理包子，就派人办好办精，弄到京城，花钱买好御膳房的人，赶在慈禧午间用餐时，蒸热了最先送上，并 嘱咐说：“这是袁大人从天津回来特意孝敬您的。”慈禧一咬，喷香流油，勾起如狼似虎的胃口。慈禧一连吃了六个，别的任嘛不吃，还说了这么一句：
Через несколько дней пришло время господину Юаню возвращаться в столицу, и задумал он привезти «Старому Будде» — императрице Цыси — что-то редкое. Все чиновники думают одинаково, и господин Юань думал, что у императрицы есть все диковины со всех концов Поднебесной — чего она ещё не видала? А чего же ещё не едала? И акульи плавники, и ласточкины гнёзда. Потратишь кучу денег, а императрице всё уже не в новинку. Лучше уж послать ей те пампушки «Щенка-грубияна», что ел он несколько дней назад в Тяньцзине. Тут же наместник отправил людей сделать всё наилучшим образом и доставить в столицу, потратился и подкупил слуг на императорской кухне, чтобы на полуденную трапезу императрицы в первую очередь подали подогретые на пару пампушки со словами: «это господин Юань, вернувшись из Тяньцзиня, выражает Вам почтение». Императрица укусила раз, и во рту у неё разлился восхитительный масляный вкус, вызвав такой зверский аппетит, что она в один присест съела 6 штук, даже не взглянув на другие блюда, при это промолвила:
“老天爷吃了也保管说好！”
«Небесный владыка, откушав, похвалил бы!»
这句话跟着从宫里传到宫外，从京城传到天津。金口一开，天下大吉，狗不理名满四海，直贯当今。
Слова эти просочились за стены дворца, а потом из Пекина долетели до Тяньцзиня. Слова императрицы — золото, и пампушки Щенка-грубияна стали известны по всей Поднебесной, известны они и поныне.
